Небесной заступнице

                               Евфросинии Полоцкой

Всех греховных страстей слуги мы и рабы.

Тянут к пропасти нас силы тёмные.

Богу молимся мы, но молитвы слабы,

Ведь грехи, словно стены бетонные.

       Припев: Помолись ты о нас, Преподобная Мать.

Бог услышит и даст нам просимое,

И пошлёт Милосердный Свою благодать

По молитвам твоим, Евфросиния.

Между Богом и нами ты прочная нить,

Наши души терзают сомнения.

Мы не знаем порой, что нам надо просить,

Что полезно, но нет, для спасения.

       Припев.

Духи злые готовят нам брани-бои

И к делам нас толкают сомнительным,

Мы же кротко целуем иконы твои

И к мощам припадаем целительным.

       Припев.

2002

Веі замружу, і ўбачыцца вечар,

Белая цэркаўка тоненькай свечкай,

Гнёзды шпачыныя над Палатой,

Цені дубоў над халоднай вадой.

А за стагоддзямі ў прыцемку сінім,

Вочы зямлячкі маёй, Еўфрасініі.

Цьмяна бялее на кнізе рука,

Б’ецца аб шыбу агонь матылька.

Полацк драўляны, малінавы звон...

Хто ты? Ці мроя, ці ява, ці сон?

Можа твой майстар на холад муроў

Выплеснуць здолеў гарачую кроў,

Позірк праменны, дыханне надзей,

Каб засталося святло для людзей?

Што ты хацела на роднай зямлі?

Ды цішыня. І стагоддзі прайшлі.

Толькі вось цэркаўкі белы пажар,

Толькі аблокаў павольных цяжар.

Толькі прымроіцца ў прыцемку сінім

Позірк зямлячкі маёй Еўфрасінні.

Спіць дзяўчына Прадыслава…

Луг рамонкавы ў расе.

Што ёй – славу ці няславу –

Дзень наступны прынясе?

Паглядзіць са скрухай бацька,

Злосна выгукне ў журбе:

Вырасла дачка, як цацка,

Ды ні людцам, ні сабе.

То ж унучка Чарадзея…

Роспачна махне рукой.

Ранак ціха ружавее,

Пошум крылаў над ракой.

Толькі знае вольны ветрык,

Што дзяўчына ў грозны год

Панясе ў свой край асвету

І навуку ў свой народ.

Кнігу дасць у рукі люду,

Помнік мудрасці жывой.

Пакладзе пачатак цуду,

Што стаіць над Палатой.

Ну, а сёння ў Прадыславы

Ззяе сонейка ў касе,

Быццам ведае, што славу

Дзень наступны прынясе.

Гісторыю спраў вялікіх твораць людзі,

якіх у нетрах узгадаваў народ.

Былі мы ад вякоў, мы ёсць. Мы будзем,

на спадчыне дзядоў сваіх – крывіцкі род!

У гадоў тумане велічнасць не гіне,

мы з ёю и сяння як шляхотны сплаў,

і сніцца мне святая Еўфрасіння

і слаўны крыж, што Богша¹ змайстраваў.

У заранні дзеяў першыя святыні і

благачэсце мудрае наздзіў,

з князёў айчынных першыя Святыя,

якімі Полацак народы задзівіў.

У час бітваў у полі ратных і крывавых,

у час гутарак стралою і кап'ём дзіця славянаў,

юная Прадслава

зышла на землю цёмную – святлом!

Раніца. Сонца над борам устае,

светам зямлю ахапіла.

Хорам птушыным ужо пушча пяе

гімны для бога Ярылы.

Над стрэхамі хатаў узвіваецца дым,

йдзе з коньмі начлежнік з дубровы.

З варотаў сялянскіх на луг, да вады

выходзяць паважна каровы.

Куры кудахчуць, авечкі бляюць,

скрыпіць журавель ля студні.

З сонцам і людзі да працы ўстаюць

і дзень пачынаецца будні.

Сена над рэкамі выйдуць касіць,

жаць, калі збожжа даспее,

пад новыя нівы лясы церабіць,

каб зернем пад восень засеяць.

У пушчу, у смалярні па дзёгаць, па мёд,

па дрэва тугое на скрыні,

з сяцямі на рыбу па пояс уброд

ці на ловы з тугой рагацінай.

Жыць – гэта знача як след працаваць:

зжынаць, малаціць і веяць,

дочак галубіць, сыноў гадаваць,

нашчадкаў сваіх надзейных.

Вецер даўно разагнаў туманы,

ускружылі над дрэвамі галкі,

схаваліся ў тоні глыбокай Дзвіны

з прываблівым спевам русалкі.

Схаваўся, не бродзіць ўжо пушчай лясун:

зло свету праменняў баіцца,

і вецер на дрэвах, на гуслях без струн,

ужо не пяе небыліцаў.

Сонца, малітву табе сваю шлюць

у пушчы ўсе твары жывыя.

Табе гэта песні дзяўчаты пяюць,

заплятаючы косы тугія.

Толькі і Ты ўжо, сонца, не Бог,

і хоць для народа Ты – тайна,

не ставяць ужо стодзіваў болей ў палёх

табе, свет зямлі жыццядайны.

Вялікаю праўдаю стала любоў

і вера ў Хрыстовае слова –

інакшая, чымсьці ў нашых дзядоў,

паганаў у пушчах суровых.

Не слава, не гонар – людзей забіваць,

моц павялічваць з цярпенняў,

ворагаў нават належыць кахаць

для Божага благаславення.

З цялеснаю смерцю – жыцця не канец,

яно прадаўжаецца ў вечнасць,

бо так загадаў найсвяцейшы Айцец

зямлі і душы чалавечай.

Не зло і насілле, а сеяць дабро,

інакшая вартасць багацця,

не сіла, а попел нікчэмны яго

перад ахвярай Распяцця!

Усё тленна, дачасна. Гасціна – жыццё,

а вечнасць – дабра перамога.

Любоў – не смяротнасць. Яна – адкрыццё

нябеснае, райскай дарогі.

Жывёле парывы свае заглушаць

належыць жаданнем зямнога,

а ў чалавека ёсць розум, душа,

тварэц ён і частачка Бога!

Не кланяцца сільным, а ціхіх любіць,

да хворых ісці з уцяшэннем,

хлебам надзённым усіх абдзяліць,

злагодзіць людское цярпенне.

За добрае плаціць Бог людзям дабром,

інакшай няма ў яго знаці,

як чыстыя сэрцы ў змаганні са злом

і людзі як роўныя брацця.

Людзі як дзеці ў Бога Айца,

пакорныя праўдзе Ягонай

і роўныя ў строгім абліччы Тварца,

ад рызмана да кароны!

Полацак горда стаіць над Дзвіной.

Яго землямі зноў авалодаў,

вярнуўшыся ў град пераможны і свой,

княжаскі род Рагвалодаў².

Спіць сном ужо вечным Усяслаў Чарадзей –

зямлі сваёй слава і стража.

Дзяржава ў руках яго верных дзяцей:

Барыс³ цяпер ў Полацку княжыць.

Поруч пры ім на пасадзе браты,

Усяславічы дружныя правяць,

і Святаслаў⁴, самы з іх малады, –

бацька князёўны Прадславы.

А ў замку князёўна расце, як вярба,

лагодная. З ласкі ўся і з дабра.

«Прадслава, галубка Прадслава», –

бацькі яе клічуць ласкава.

Дзяўчына бы жытні колас,

русыя косы па пояс,

кветкі ў белых далонях,

вочы – Дзвіны прадонне.

Шаты з славянскай белі,

вусны – жар вішняў спелых.

Стан бы ў бярозкі любай,

якую вятры галубяць,

якую сонца лялее,

якая ў цемры бялее.

Уся яна – песня-бяроза,

толькі сталы ў князёўны розум,

толькі светлы ў князёўны роздум

і не дзявочыя крозы.

Многа баяр нежанатых

хочуць князёўну сасватаць,

кожны ахвочы, згодны

піць шчасце, як кубак мёду,

з рук яе тонкіх, ласкавых,

з вуснаў князёўны Прадславы.

Такая б прала і ткала,

верна з паходу чакала.

Гонар – з такою быць радам.

Яна не дзяўчына, а Лада!

Сяброўкі Прадславы песні пяюць,

ткуць, вышываюць уборы,

то золата ў русыя косы ўплятуць,

то янтар з недалёкага мора.

Заморскія ткані красуюць на іх.

Пратканыя золатам шаты

сплываюць раскошна па тонкіх, стрункіх

палачанках, красою багатай.

Завушніцы, пэрлы на іх зіхацяць,

такія, як болей ні ў кога,

так у Полацку ўмеюць красу вырабляць

майстры рамяства залатога.

Лані ў скоках, ад пёрка лягчэй,

вядуць карагод, бы лябёдкі.

Задумай сваіх васільковых вачэй

вабяць яны аднагодкаў.

І не адзін у баёх слаўны юнак,

адважных ваяраў нашчадак,

сэрцам паддаўся, не ўстояў ніяк

прад любасцю тых палачанак.

Вачэй не адняць ад чароўнай красы,

белагаловых і русых,

пераліваюцца іх галасы,

вясняныя песні на вуснах.

Гляне з-пад косаў – баярын замрэ

ад шчасця салодкае негі,

а сэрца галубка ў палон забярэ,

як бралі ў палон печанегі.

Толькі Прадслава не знае забаў,

ні песняў, ні скоку, ні смеху,

сэрца князёўны свет іншы забраў,

святой, незямное ўцехі.

Баярычы сохнуць, кахаюць,

да князя сватоў засылаюць,

ім скромнасць князёўны-красуні

мілей за вясёлыя гульні.

За смехам бывае пустэча,

а ў сумных вачах – чалавечнасць.

Князёўна, усімі каханая,

бацькам ўсё жыццё паслухмяная,

сяння ўпарта ў нечым

ім нават стала пярэчыць.

Не адчувае, не бачыць

залётаў прывабных, юначых.

Нават мужнасць, краса баявая,

яе сэрца зусім не кранае.

Шчасце ў зямным каханні

не суджана белай лані...

Вясновае сонца на небе, як лён,

жыццядайна над краем павісла.

Лугоў зіхаценне, бароў перазвон,

калі вецер прыпадзе да лісцяў.

Пах і квітненне, гудзенне вясны,

птушыныя ўзвівы на крыллях

і хваль сіні плёскат аб бераг Дзвіны

князёўну не раз паланілі.

Кожную кветку кахае дзяўчо,

вясну, як клякоча бусел,

і замак, і шумнае вокал жыццё,

нават песні пад звонкія гуслі.

Умее галоўку ўвагай ускружыць

да хворых, да ўсіх небагатых,

усё ж аб супружжы не хоча тужыць,

як тужаць другія дзяўчаты.

Бачыла многа бясстрашных баяр,

славу крывіцкіх дружынаў,

усё ж сэрца ёй звабіў не муж, а алтар

з Хрыстовай крывёю нявіннай.

Ворагаў трэба ў баі забіваць,

Край бараніць ад напасці,

Бога ж і праўду – мілей пакахаць,

зямное адкінуўшы шчасце!

На крыж да ног Божых усім сэрцам прыпасць,

зглыбіць найсвяцейшыя словы.

Народ свой крывіцкі ўлагодзіць, узняць

да соладу веры Хрыстовай.

У задуме, у марах Прадслава, бы ў сне,

маці заплаканай кажа:

забавы і сужанцы не для мяне,

служыць хачу Богу – не княжыць.

Поўнач, далёка яшчэ да відна,

сон вачанят не кранае.

Плешчацца рыбай аб бераг Дзвіна,

у полі вятры запяваюць.

Не спіцца князёўне, хоць гоман замоўк,

заціхлі і песні, і гуслі.

Адны толькі стражы кап'ём незнарок

зазвоняць, ачнуцца прымусяць.

Ужо князь спачывае на ложы са скур,

княгіня бялявая побач.

Свет месячны шчодра кладзецца на мур,

і цені намечваюць поўнач.

Князёўна ў белі, і косы, як лён,

за пояс сплываюць, бы хвалі.

Цвярдзейшае сэрца ўзялі б у палон

такія, калі б пакахала.

Не марыць дзяўчына пра солад сустрэч,

пра шчасце ля мужава боку,

не вабяць ёй сэрца ні рыцар, ні меч,

князёўна ў малітве глыбокай.

То дух хрысціянства на княжым двары

ў сэрца пранік пераможна:

з дзяцінства вучылі яе святары

пісьму і прамудрасці Божай.

Сплывае кашуля па тонкім плячы,

подых ветрыку косы цярэбіць,

а малітва, дзявочая просьба ўначы,

ляціцьу неспакойнае неба.

І просіць Прадслава ласкава, каб Бог

ад войнаў, ад мораў, нягодаў

святыні, крывіцкія землі сцярог,

народ наш і род Рагвалодаў.

Прабабка Рагнеда даўно ўжо спіць

пад Менскам, у Ізяслаўі.

Сяння піць, як Уладзімірпіў з Божых крыніц,

наканавана Прадславе.

Няхай жа праменіць той кіеўскі свет

на ўсе крывічоў пакаленні.

Прадзеда споўніць яна запавет

у прачыстым, дзявочым гарэнні.

Патрэбна нямногае княжай дачцэ:

пасвенчаны крыжык на грудзі,

маленькая келля ў ціхім Сяльцы,

посах і тры невялічкіх хлябцы –

ды служыць вечна Богу і людзям.

Плача княгіня і журыцца князь,

Усяславічы ў суме паніклі,

думкі супольна снавалі не раз

аб шчасці князёўны вялікім.

Затворніцтва юнай – супружжу няўцям,

з вачэй слёзы капаюць градам.

Пашто ж самахоць уцякаць ад жыцця,

што боль нам прыносіць і радасць?

І толькі князёўна зіяе адна,

у любові сваёй не сагнецца,

хто ў муках сканаць умеў «за друзі свая»,

таму аддала яна сэрца!

Жаль цябе, бацька, Святаславе родны,

жаль цябе, маці, княгіня Сафія,

дачкі не ўтрымаць вам свае першароднай,

і думаў аб Богу яна не пакіне.

Дарма было поўніць дубовыя скрыні,

раскошныя строіць князёўне харомы.

Йдзе юнасць па шчасце шляхамі сваімі,

няўцям яе нораў юнацкі нікому...

Змілуйся, маці, мой бацька, даруй,

долі насустрач дзяўчаты

вякі адыходзяць ад матчыных рук,

й мяне лёс таксама сасватаў.

Мой Сужанец слаўны, дарэмны ваш сум,

ці ж большага Маці зрадзіла?

Яму маё сэрца ў далонях нясу,

яму – служыць да магілы.

Доля мая ў Яго Божых руках,

мілей за харомы, карону,

пакутны, цярнёвы жыцця Яго шлях

і храм, гдзе прыбытак ягоны.

Розна на свеце людзі жывуць:

той са зброяй, той з міласцю Божай,

шчасце не тое, што шчасцем завуць,

а тое, што душу трывожыць.

Велічы ў свеце няма без ахвяр,

жыцця я свайго не шкадую,

Богу прынёсшы яго на алтар,

я ў памяць упішуся людскую.

У попел рассыплецца мораны дуб,

скарбы сатлеюць па скрынях,

а я праз вякі, палачанка, прайду,

каб жыць для людзей між святымі!

Бы дуб, наш хрышчоны разросся народ,

быць слаўным яму і вялікім,

камель – для прыняцця, стрывання нягод,

а я – толькі дрэва галінка.

Мудрасць і веліч праславіць нам час,

зыскаць для зямлі нагароду.

Кожнай галінцы належыць у нас

быць апорай крывіцкага роду!

Светлая зорка на неба ўзышла.

Быў вечар, калі ў святыню

лёгкай ступой назаўсёды ўвайшла

Прадслава, цяпер Еўфрасіння.

Пакінула ўдома уборы і бель,

усе ўцехі, вачэй насалоду.

Малітвы і мудрасць – адзіны удзел

чарніцы цяпер назаўсёды.

І звоняць у Полацку доўга званы

святочна, урачыста, за поўнач.

Гэта вітаюць і славяць яны

ў мурах манастырскіх князёўну.

А вокал квітнее, бурліць веснаход,

травы ўбіраюцца ў росы.

Схіляе галовы з павагай народ

прад чынам Прадславы ўзнёслым.

З Прадславай той, хто думам даў узвышшы

і мудрасці няземскай пералік.

Чарніца моліцца, чарніца піша,

каб праўды свет у яе Край пранік.

У полымя разыскрыла цяпельца

і верай асвяціла край бацькоў,

нязгоды прыпыніла ціхім сэрцам,

спыніла бой, каб не лілася кроў.

Прадаўні час і мір лунаў над Краем.

Не лязгат зброі – перакліч званоў.

Дык знача, там жыла ўжо святая,

што ненавісць змяніла на любоў.

На рукі цёткі ігуменні

князёўна сплыла задумана.

Багацце і знатнасць адкінула,

грэшны свет за сабою пакінула.

Ды з бярозанькі над крыніцаю

стала строгай цяпер чарніцаю.

За парогам – жаль, плачуць родныя,

у келлі ціха, мір і свабода ёй.

Няхай жаль мне душы не кране,

дзядзіна, падтрымай мяне.

Развей, вецер, думы дзявочыя,

бо дамоў мне ўжо не варочацца.

Лёс сама сабе перайначыла,

паліліся слёзы гарачыя,

бо няма дачкі абыякавай,

каб па маці сваёй не заплакала...

Маці родная і Багародзіца,

Два шляхі з сабой разыходзяцца.

Шлях ужо выбраны вечны й даўгі,

як жа забыць Ёй той, другі?

Доўга цепліцца ноч лампадаю,

ланю гожую звалі Ладаю,

перад кветачкай, перад ружаю

клалі княжычы сэрцы мужныя.

Рукі верныя, долю слаўную

слалі княжычы прад Прадславаю.

А цяпер колькі трэба сілы ёй

быць манахіняй Еўфрасінняю.

Шлях жа выбраны, шлях узлялеяны,

скуль сумненняў цьма неразвязаных?

Цела і душа цесна звязаны...

Каментары:

Друкуецца паводле выд.: Белы сон, с. 311.

Упершыню – час. «Полымя», 1990, № 7, с.140 (публікацыя Барыса Сачанкі і Міхася Чарняўскага).

1. Богша Лазар – полацкі майстар-ювелір (XII ст.). У 1161 г. на за­каз князёўны Еўфрасінні стварыў шэдэўр эмальернага мастацтва – шасціканцовы напрастольны крыж Еўфрасінні Полацкай.

2. Рагвалод (?–980?) – першы гістарычна вядомы полацкі князь, заснавальнік дынастыі Рагвалодавічаў, бацька князёўны Рагнеды.

3. Барыс Усяславіч (?–1128) – князь полацкі, сын Усяслава Чарадзея. З яго імем звязваюць надпісы на вядомых Барысавых камянях.

4. Святаслаў-Георгій – князь полацкі, малодшы сын Усяслава Чарадзея, бацька князёўны Прадславы-Еўфрасінні Полацкай.

5. Маецца на ўвазе Уладзімір Святаславіч (?–1015) – вялікі князь кіеўскі. Каля 980 г. захапіў Полацак, забіў князя Рагвалода, двух яго сыноў, а дачку Рагнеду прымусіў стаць сваёй жонкай. У 988 г. прыняў хрысціянства, якое стала дзяржаўнай рэлігіяй.

Мінуласць ляжыць надмагільным вянком

над тымі, што ў смерці застылі,

ззяе святлом праз цемру вякоў

святое імя Еўфрасінні.

А доля ж была ў крывіцкіх жанчын

з кудзеляю, з прасніцай злучана.

Яна ж за асветніцкі слаўны пачын

дастойна прайшла ў неўміручасць.

Ад Лады, вяснянай красуні ў бары,

ад моцы Ярылы, Стварога

знайшла сярод вечна паганскай пары

да мудрасці новай дарогу.

Яшчэ над Дзвіною старыя багі

ў сялібах людзьмі карагодзяць,

яе ўжо прывабіў свет праўды другі,

што неслі Кірыл і Мяфодзій.

У пушчы-лясы адыходзяць далей

продкаў сівых абаронцы.

Пісьменніцтва,

новая вера мацней

за ўсіх багоў грому і сонца.

Народ яшчэ даўніх мілуе багоў.

3 камення ім стодзівы ставіць.

Абараняць іх у пушчах гатоў

і моц над людзьмі славіць.

Дарэмна. Другія стаяць алтары.

У Прадыславы мэта –

святыні, царквы, манастыры –

тагачасныя ўніверсітэты.

Вяртаецца ў край з навукай, з дабром,

братэрства і мір у ім сее.

Валодае смела князёўна пяром,

людзьмі завалодаць сумее.

Асветніца наша, духоўны ўладар,

паганства і цемру скарыла,

каб Полацк узвысіць.

На шлях яе мар

з Полацка выйшаў Скарына.

У сэрцы чарніцы палае агонь.

Падзеі тых дзён па парадку

збівае на славу народа свайго

і летапіс піша нашчадкам.

У келлі маленькай, у ціхім Сяльцы,

не марыць пра ўзнагароду.

Не толькі царкве яе веліч душы –

жывому народу і роду.

Адчула: народ не ўчора паўстаў.

Не заўтра канец нам прысудзяць.

3 мінуўшчыны слаўнай падзеяў і спраў

мы ёсць.

Мы былі.

Мы будзем!

В сердце великая радость о том,

Что мы на полоцких землях живём,

Где Евфросинья молилась о нас.

Молится в Вышних она и сейчас.

Помолись за наш полоцкий край родной,

Бог воздаст по молитвам Своей святой.

Пусть Господь силу веры нам всем даёт

И к спасенью нас, грешных, ведёт.

Многих Господь исцеляет, любя,

Тех, кто к мощам припадают, скорбя,

Кто с твердой верой душою проник

В этот Божественный чудо-родник.

Над землёй небо синее в облаках,

Образ твой, Евфросинья, живет в веках.

В храм святой едут люди со всех сторон,

Чтоб воздать тебе низкий поклон.

Едва приблизится к Земле рассвет бирюзовый,

Уже не спят в монастыре Невесты Христовы.

Лишь промелькнет на небесах луч солнца золотого,

Давно в молитвах и трудах Невесты Христовы.

Покинув суетный наш мир, приняв облик новый,

Избрали Домом монастырь Невесты Христовы.

Презренно сбросили с себя соблазнов оковы,

Живут, лишь Господа любя, Невесты Христовы.

Крест Евфросинии несут в молитвенном слове

И по стопам Ее идут Невесты Христовы.

Ведь не случайно подал Бог пример образцовый,

Вас тоже ждет Его чертог, Невесты Христовы.

Держать строжайшие посты – путь трудный,суровый.

Вы перед Господом чисты, Невесты Христовы.

Жить этой жизнью без прикрас не каждый готовый.

Молите Господа о нас, Невесты Христовы.

Когда-то Предиславою в миру жила княжна,

Прекрасна, целомудренна, лишь Господу верна.

И в монастырь святой ушла, душой своей чиста.

Любила юная княжна лишь Господа Христа.

Припев: Святая, Богу угодная,

                Полоцкий покров,

                Молись за нас, преподобная,

                За мир и за любовь.

И вскоре Евфросиния ей имя нареклось.

Служить лишь только Господу желание сбылось.

Работала и строила в молитвах и постах.

Была она достойною невестою Христа.

Припев: Святая, Богу угодная,

                Полоцкий покров,

                Молись за нас, преподобная,

                За мир и за любовь.

Есть вечное Царство чудесное,

Об этом писали пророки не раз.

Святые с Царицей Небесною

Там молятся Господу Богу о нас.

Припев: Дионисий и Мина, и Симеон… много их,

                Пострадавших за Господа преподобных святых.

                Повторить эти подвиги невозможно сейчас,

                Но, святые угодники, помолитесь о нас!

Ведет в Божий храм тропка узкая

И звон колокольный еще не утих.

Родная земля белорусская,

Взрастила ты многих достойных святых.

Припев: Над лампадою алою огонёк золотой,

                Освещает он образ, где преподобный святой.

                Иоанну Кормянскому поклонюсь до земли.

                Добрый, праведный батюшка, о нас Бога моли.

Красиво иконы расписаны,

Незримо и Ангелы Божии здесь.

Молитвы все Богом услышаны,

Восходят от храма до Вышних Небес.

Припев: От лампады, как золотом, крест святой освещен.

                Евфросинии Полоцкой шлем земной мы поклон.

                Ты богатство духовное белорусской земли,

                Мать Игуменья добрая, о нас Бога моли.

Преподобные матери и святые отцы,

Вам от Бога назначены золотые венцы.

В «Книгу Жизни» занесены ваши все имена,

В бесконечности вечности только радость одна.

Над Двиной рекой возвышается,

Именем святой прославляется,

Сотни лет подряд все красивее

Полоцк древний град с Евфросинией.

От монастыря за березами

Зоренька взошла в платье розовом.

Испугалась ночь света зарева,

Убежала прочь и растаяла.

Счастлив, кто живет, где колокола,

Меньше бед, невзгод, меньше горя, зла.

А молва бежит всенародная, –

Мощи здесь хранит преподобная.

В миру звалась Предиславою.

Ей иметь бы власть над державою,

Но несла мечту да заветную –

Одному Христу быть невестою.

На душе нигде нет ни пятнышка.

А Рогнеда ей да прабабушка.

Дед ее Всеслав чародей-мудрец.

Строг Георгий-князь да родной отец.

Знаменитою и княжна была.

У родителей, как цветок, росла.

Всех других невест краше и умней,

Но несла свой крест до последних дней.

Будучи еще не девицею,

А всего лишь отроковицею,

Книги прочитала духовные,

Все молитвы знала церковные.

Поняла во Христе слово истины,

Переводы делала письменны,

Знала и латинский, и греческий,

И старославянский отеческий.

Но пренебрегла обручением,

В монастырь ушла за спасением,

Постриг приняла, дали имя ей,

Назвалась она Евфросинией.

Ангельским путем к Богу шествуя,

Стала и Христовой невестою.

Быть игуменьей соизволила

И две Церкви светлых построила.

А душа святой Евфросинии

Вознеслась давно в небо синее.

Дал Господь-Творец меж святых жилье.

Золотой венец на главе ее.

Бог святым мощам дал нетление,

Через них и нам исцеление.

Ко кресту припасть – честь великая,

К раке же толпа многоликая.

Добрый молодец, красна девица,

Каждый ждет чудес и надеется.

Младо отроча, ветха старица

От недугов все избавляются.

Православной веры сторонники,

Ежедневно едут паломники.

Вера есть сейчас, хоть не сильная.

Помолись о нас, Евфросиния!

Мощи святые и келья,

Твой чудодейственный крест

Стали паломников целью

Из отдалённейших мест.

В дом, где душою смириться

Трепетно должен любой,

Входят не только с молитвой –

Входят и праздной гурьбой.

Экскурсоводы речисты,

Знают работу свою.

Заполнили туристы

Нынче обитель твою.

Храм – не собранье реликвий.

Тихо войди. Помолчи…

Глянут ожившие лики

В зыбком мерцанье свечи.

К нам через толщу столетий

Их вопрошающий глас:

– Грешного времени дети,

Что за душою у вас?

    По преданию, в городе Полоцке самые

    сильные грозы случаются над местом

    древнего капища Перуна на левом берегу реки

    Полоты, обходя стороной православный

    храм Спаса на правом берегу

Дневной жары ушла истома,

Но не смыкает сон ресниц.

За Полотой раскаты грома

И полыхание зарниц.

А ночь темна, а ночь безлунна,

Лишь блещут волны Полоты,

Когда над капищем Перуна

Сверкают стрелы с высоты.

Стихия мечется, беснуясь,

Как будто в замкнутом кругу.

Но тихо в храме одесную

На православном берегу,

Оставя бурное, мирское,

В блаженной кротости души,

Прося прощенья и покоя,

Там кто-то молится в тиши.

очерк-поэма

       I

На княжьем дворе, где речушка Бельчанка

Проворною змейкой сбегает к Двине,

Живет Предислава, княжна-полочанка,

Растет-подрастает на радость родне.

Глаза у девчурки - две искорки света,

В них вера святая и светлый порыв,

Любовию к Богу в ней сердце согрето

Едва ль не с младенчески ранней поры.

Она не такая, как сверстники дети.

Родным и знакомым пока невдомек,

Что рано у Бога она на примете,

Что пламенем вспыхнет святой огонек.

В забавах подружек утехи ей мало,

Утехи ей мало и в играх с сестрой,

Ей в радость перо, чтоб усердно писало

За буквою букву, строка за строкой.

Ей в радость духовные мудрые книги,

Она по уму своих сверстниц взрослей,

Не в тягость ей пост (как потом и вериги),

Отрада в молитве является к ней.

       II

Является к ней и все крепнет стремленье

Уйти в монастырь от соблазнов мирских,

Но тут-то отец принимает решенье:

На выданье дочка, ей нужен жених.

В ту пору девичество рано кончалось

Крестьянских ли, княжеских ли дочерей:

И в куклы едва ли она наигралась,

Как тут уже, смотришь, жених у дверей.

По княжествам многим молва прокатилась,

Что в городе Полоцке чудо-княжна,

Что в ней неземная краса воплотилась,

Что ей не по возрасту мудрость дана.

И вот, чтобы с юной княжной породниться,

На княжеский двор устремились чредой

(Поставить их в ряд - вот была б вереница!)

То княжич, то князь, все народ непростой.

У нашей княжны к женихам уваженье,

Но всем от нее безотрадный ответ,

На каждое честное их предложенье

Звучит столь же честное, твердое: «Нет!»

       III

Сама же себе говорит Предислава,

Со скорбью переча желанью отца:

«Противлюсь семье не от гордости нрава -

Противлюсь мирскому по воле Творца.

Нет в сердце моем сожалению места.

Что слава мирская? Одна суета!

А если же я, как считают, невеста,

Пусть буду невестой - невестой Христа».

И тайно от всех, не желая огласки,

Уйдет потихоньку она в монастырь,

Там примет ее, впрочем, не без опаски

И первый духовный ее поводырь.

А тот поводырь - ей по духу родная

Игуменья, дяди Романа вдова.

И, юную деву к себе принимая,

Вначале ей скажет такие слова:

«Отец твой, дознавшись и в ярость впадая,

Обрушит свой гнев прежде всех на меня.

Я это стерплю. Но ведь ты молодая,

Тебе ль устоять, твердость духа храня?»

       IV

И вот как ответит ей мудрая дева:

«Не дорого мне, что от мира сего,

Страшусь одного лишь Господнего гнева,

Но вовсе не гнева отца моего.

Отец мой земным чересчур озабочен:

Мехи наполняет, не видя в них дыр,

Наш видимый мир кратковремен, непрочен,

А вечен и прочен невидимый мир.

И к горнему миру во ангельском чине

Хотела б и я, послужив, отойти

При мирной своей непостыдной кончине.

Наставь же меня ты на этом пути!

И благослови ты мое постриженье

И именем новым отныне зови,

То имя мне будет дано для служенья

Великому делу Христовой любви.

И мы, черноризицы, сестрами будем,

Не праздно мы станем в обители жить -

Послужим-потрудимся Богу и людям.

Я, кажется, знаю, чем буду служить».

       V

И вот Евфросиния (имя такое

На подвиг подвижнице новой дано)

Берется за книжное дело святое,

По тем временам было тяжким оно.

Нам кажется странным, как раньше писали,

Пергамент держа на весу, на руке,

Как будто столов и пюпитров не знали,

Чтоб все для письма разложить на доске.

Представьте: пергамент лежит на ладони,

А локоть в колено уперся слегка,

И в позе такой, в неудобном наклоне

Другая старательно пишет рука.

Спина отнимается, руки немеют,

И это не час и не день, а года!

Какие мужи, даже в силе, посмеют

Взвалить на себя это бремя труда?

Она же на хрупкие плечи возложит

И тяжкий сей труд, и другой непростой,

Когда, став игуменьей, вскорости сможет

И храм заложить над рекой Полотой.

       VI

С тех пор и доныне спасает обитель

Во славу Спасителя строенный храм,

А крест Евфросинии - мира хранитель –

Исчезнув, опять возвращается к нам.

При храме устроит она мастерские –

Скриптории для переписчиков книг.

Хоть дорого стоили книги такие,

Но спрос все равно повышался на них.

Не зря переписчики дружно старались,

Постом и молитвой в трудах укрепясь.

От них Божьим словом умы просвещались –

И старец, и отрок, и пахарь, и князь.

Доходы ж от книг шли на доброе дело –

На храмы, на нищих, на Божьих сирот.

А этого, может, княжна и хотела,

Когда Предиславой жила без забот.

И шли к Евфросинии все за советом:

Князья и бояре и страждущий люд,

И всех просвещала Божественным светом,

За что и поныне ей славу поют.

       VII

Шли годы в заботах, трудах и молитвах.

Не раз Евфросиния словом любви

Смиряла князей, не давая им в битвах

Решать свои споры на братской крови.

И, в храме навечно свой крест полагая,

Его завещает для мира беречь,

И нам завещает она, преблагая,

Любовь и согласие, крест, а не меч.

Сама же идет ко Священному Гробу –

Ко Гробу Господню в Иерусалим

И просит молитвенно Господа, чтобы

Вознес ее душу к пределам Своим.

И к горнему миру у Гроба Господня

Она отошла, как приблизился час,

Но с нами незримо она и сегодня –

Пред Богом заступница – молит за нас.

Святая Земля приняла благосклонно

Нетленное тело усопшей святой,

Чтоб после вернуть его в отчее лоно –

В родной монастырь над рекой Полотой.

Шли годы. Случались и годы лихие,

Неся разоренье, забвенье и страх,

Но все ж на пути у безбожной стихии

Вставал монастырь, и поверженный в прах.

И вновь он обрел, возрожденный из праха,

И мощи святой, и воссозданный крест,

И вновь собирает свободно, без страха

Во славу Господню Христовых невест.

 

Полоцку-граду ты Ангел-хранитель

В облике светлой и мудрой жены,

Твой, Евфросиние, Крест и обитель

Промыслом Божиим возрождены.

Мати-заступнице наша святая,

Радосте всей белорусской земли,

В каждом из нас по любви обретая

Чадо свое, ты о чадах моли,

Господа Бога моли о заблудших,

Ангелом светлым за нас предстоя.

Самым ничтожным и лучшим из лучших –

Нам во спасенье молитва твоя.

За слоем слой очищен лик нетленный

И нам во всём величии предстал,

Каким рукою боговдохновенной

Его когда-то инок начертал.

За слоем слой и с наших душ сметая

Грехов бесчисленных и грязь, и пыль,

Взирает Евфросиния Святая

На нашу суетящуюся быль.

В молчанье озабоченном и строгом

Глядит на нас, как ей Господь велел.

Её душа смиренна перед Богом

И вся – порыв и жажда добрых дел.

Стекаются под монастырский кров

Паломники из разных мест России.

Царит святая к Богу здесь любовь,

К Пречистой Деве, к мудрой Евфросинье.

Забыты все границы и межи,

Что по земле прошли, по глади водной…

Одна лишь мысль: останься, докажи

Свою любовь к великой Преподобной.

          К изнесению Креста преподобной

          Евфросинии Полоцкой 

          в Свято-Симеоновском соборе

          г. Бреста, 24. 08. 97г.

Спешат паломники сегодня в Брест

Из Польши, Беларуси и России,

Чтобы увидеть Воздвизальный Крест

Великой Преподобной Евфросиньи.

На аналое он святом лежит –

Охранный Крест для Полоцкого края!

И каждый этой встречей дорожит,

От радости духовной замирая…

Своей он святостью для нас велик:

В нём действует Креста Господня сила!

На нём Спасителя Пресветлый Лик

И мощи тех, кого Святая чтила.

Пантелеимон, Дмитрий и Стефан

Представлены в Кресте мощами, кровью.

Священный камень благодатный дан

От гроба Богородицы с любовью.

Жемчужины и россыпи камней!

Творенье Кузьмича – шедевр искусства!

Крест Евфросиньи будет рядом с ней

Будить и возрождать святые чувства.

Через него польётся благодать

На страждущих во время изнесенья.

Поклон всем помогавшим воссоздать

Великое орудие спасенья!

          В келии Преподобной Евфросинии, 

          игумении Полоцкой

Напрасно я кровать искала

В скромнейшей келии твоей:

Скамеечку нашла лишь в ней,

Где ты нечасто отдыхала.

Узка здесь лестница крутая,

Невелико одно окно…

Прекрасно у тебя, Святая –

Все к Богу ввысь устремлено!

Все в келии наш взор ласкает!

Всех наших чувств не передать…

И, кажется, что благодать

От стен древнейших истекает…

         Кресту Евфросиньи Полоцкой

Где ты, великая святыня:

В своей, чужой ли стороне –

У богача хранишься ль ныне,

Иль на морском сокрыта дне?

В лесу, в ущелье ли глубоком,

В пещере, в комнатке глухой,

Осквернена ли ненароком

Ты нечестивою рукой?

Не может быть, чтоб ты пропала:

Ты не утонешь, не сгоришь,

В какой бы край ты не попала,

Я верю: чудо сотворишь!

Крест Евфросиньи! Крест – святыня!

Ты Белой Русью не забыт.

А может, ты невидим ныне

И до поры от нас сокрыт?

Бог милостив: крест создается

По воле Божией опять,

Через него на нас прольётся

Божественная благодать.

Как светлый ангел Предислава,

Покинув полоцкий чертог,

Забыла детские забавы

И для Творца, людей живет.

Теперь она уж Евфросинья…

И, дав монашеский обет,

Сумела сердце, как светильник,

Зажечь лампадою для всех.

Смерть встретив в Иерусалиме,

Вдали от родины своей,

Вернулась к нам уже святыней

От берегов чужих морей.

Княжной был монастырь основан,

Последний в нем нашла приют…

Идут, идут все к преподобной

И чуда исцеленья ждут.

Смирением снискала славу,

К ней не стремилась никогда…

Ушла в бессмертье Предислава,

Осталась с нами навсегда.

         Преподобной Евфросинии,

         игумении Полоцкой

Ты тайно в монастырь бежишь

Из дома отчего, родного:

Укрыться навсегда спешишь

В нем от обручника земного.

Тебе молитвы помогли

И оправдались все надежды:

На плечи детские легли

Земного ангела одежды.

В соборном «голубце» своем

Ты переписывала книги

И, став премудрою во всем,

Надела на себя вериги…

В Сельце, где зеленел пустырь,

Ты, получив благословенье,

Воздвигла женский монастырь –

То было ангела веленье!

Ты укрощала гнев князей

Молитвой к Богу и смиреньем,

Тернистых множество стезей

Прошла тогда с великим рвеньем.

Оставив Благодатный Крест,

В Святую Землю удалилась.

Хранил он Полоцк, всех окрест,

И ты о всех вдали молилась.

Христа и ближних всех любя,

Спасла ты гибнущие души…

Сегодня праздник в честь тебя,

Биение сердец послушай!

Незрима в храме ты своем,

Горят сердца, как свечи тая…

Мы славу здесь тебе поем

И ждем твоих молитв, Святая!

           Евфросинье Полоцкой

Прости, святая, мощи напоказ

Лежали для всеобщего глумленья…

Сегодня совесть пробудилась в нас

И вызвала к тебе благоговенье.

Теперь ты не музейный экспонат –

Бесценная реликвия, святыня…

И в честь тебя колокола звонят

В родных церквах и в Иерусалиме.

В мирозданной глуши, растворяясь во свете молитвы,

Уже с детства отвергнув весь суетный похоти мир,

Евфросиния стала свечой, что горит средь волнующей битвы,

Призывая людей оставлять этот временный пир.

Дорогая сестра – еще хрупкий и нежный ребенок.

Всеблаженная мать – молодая девица совсем.

Как твой взгляд непонятен для сердца казался и тонок!

Но как тесно и крепко он связан со мною теперь!

Удаляясь туда, где ни славы, ни почести нету,

Ты была как цветок, облистанный небесной зарей!

Твой чудесный восторг, от земного сокрывшийся света,

К Свету Истины весь устремлен, со слезами парил, как с росой!

«О, Сладчайший Жених, приклони Твое ухо к моленью,

Моим слезным моленьям и плачу сердечну вонми!»

Ты шептала одна, предаваясь в тиши умиленью,

Принося Ему в дар ту бескровную жертву Любви!

О, прекраснейший мир, коим стало объято созданье!

О, Великая Длань, что приводит ко святости тех,

Кто средь многих скорбей не теряет души упованья

И приемлет потом за труды свои вечный венец!

Минск, 2010

Цячэ Палата. Побач храмы бялеюць −

Іду я сцяжынкай да іх над ракой.

Іду да святыняў з вялікай надзеяй −

Ачысціцца ў храме збалелай душой.

Іду пакланіцца я мошчам − святыні,

Іду да князёўны, каб сум свой уняць.

Я сення іду да святой Еўфрасінні:

Ей шчырыя словы падзякі сказаць

За тое святло, што нясла нам праз кнігі,

Якія пісаліся ў келлі начной;

За тое, што стойка насіла вярыгі

І стала ахоўніцай веры святой.

Лунаюць паданні пра час той далекі,

І храм, нібы сведка над рэчкай стаіць.

Вяртаюся з храма асветлена-лёгка

Пад звон, што турботна над лёсам ляціць.

Веселится и ликует все на Полоцкой земле:

Евфросинию ждут святую, ждут как света в темноте.

Возвращайся, наша Мати, от печалей всех укрой,

Отведи рукой напасти, отогрей нас добротой.

Возвращайся, Евфросиние!

Нынче в Полоцкой земле

Даже травка с ликованием

Радостно шуршит тебе.

Зорька наша негасимая!

Души счастия полны,

Ждут с неложным упованием

Помощи святой Княжны.

За монастырскою оградой

У Евфросинии святой

Ищите для души отраду,

Поверив истине простой.

Свет православья сквозь столетья

Несет тепло в сердца людей.

Остановись, смягчись, согрейся,

Подумай о душе своей.

Уж сколько лет не гаснет вера.

О многом это говорит.

Ты оторвись от будней серых.

Господь тебя да сохранит.

Звенит обитель Спасова

Напевами красивыми,

Ликует сердце всякое

В твой праздник, Евфросиния.

И наша Евфросиния святая

Была когда-то маленькой совсем.

В то время она много книг читала,

Учась из них наукам нужным всем.

И поняла в те годы Предислава,

Что вмиг пройдет земная красота,

Оставила она мирскую славу,

Чтоб вечность взять в награду у Христа.

Всю провела жизнь свято Евфросинья,

За это мзда от Господа ждала,

И Ангелы на небо возносили

Ту душу, что была Ему верна.

За далью лет минувшее растает,

Но не для тех, кто вечность приобрел.

Все также Евфросиния читает,

Читает души тех, кто к ней пришел.

И видит она все, что в них хранится,

И знает, почему пришла беда.

Придите Евфросинье помолиться,

Она услышит вашу боль всегда.

Игумения Полоцкой земли

Святая наша мати Евфросинья…

На крыльях годы имя пронесли,

Для нас доставив свет неугасимый.

И сколько в нем таится теплоты

Для каждого, кто с верой к ней приходит,

И сколько излучает доброты

На тех, кто утешенье тут находит.

Идут года, но близкой и родной

От всех скорбей Защитницей незримой

Парит она над Полоцкой землей,

Нам помощь посылая ощутимо.

К этим дверям приведет меня лестница старая,

Здесь приходилось ходить Евфросинье самой.

Что ты видала, скажи мне, ступенька усталая,

Древнюю тайну немножечко мне приоткрой.

Как островок среди бушующего моря,

Наш монастырь стоит над древнею рекой.

Найти пристанище от всяческого горя

Колокола его зовут всех с добротой.

А эти храмы, как приюты утешений

К себе принять готовы каждого всегда;

Их слышат стены голоса людских прошений,

Здесь исчезают огорчения и беды.

Коль вы сыскали островок во мгле туманной,

Его стремитесь никогда не потерять.

Среди обычных миражей, земных, обманных,

Душе сокровище тут нужно отыскать.

Когда-то не имели полочане

Возможности учиться и читать

И проводили дни свои в печали,

Мечтая образованнее стать.

Святая Евфросиния, ты знала,

Что для учебы всех условий нет,

И столько разных книг переписала,

Рукой своей неся народу свет.

Колокольный звон святой обители

Над землей кружится звонкой птицею.

Песнею, на зов веков похожею,

Кличет он людей на службу Божию.

И несясь над городом стремительно,

Души согревает утешительно.

Через сто веков капелью нежною,

Колокольный звон, звени по-прежнему!

Молитву, к небу возносимую,

Ты здесь творила, Евфросиния,

И в этой келье беды, радости –

Все отдавала Божьей благости.

Моя обитель – древняя легенда,

Смогу ли словом чувства описать?

Все также рядом речка вьется лентой,

Все также с неба сходит благодать.

Хранит земля печать былых столетий,

Пропитан воздух вечной чистотой.

Здесь по-другому звезды ночью светят,

А днем кресты горят под синевой.

И стены храмов гулким разговором

Приносят в душу нужные слова,

Сорвав с сердец скрипучие засовы,

В них посылают чудный свет Христа.

Моя обитель – добрая надежда,

Моя обитель – сказка наяву.

Пройдут года, и после нас, как прежде,

В тебе другие счастье обретут.

На стенах фрески постаревшие,

Господним чудом уцелевшие,

Как молчаливые свидетели

Твоих различных добродетелей.

Раку Матушки нашей мы

в праздничный час

С теплотой и любовью

украсить хотели.

Помолись, Евфросиния, Богу о нас,

Чтоб и души свои мы украсить

Сумели.

Светлая-светлая, ясная-ясная,

Для полочан ты как солнышко красное.

Вечную-вечную, славную-славную

Память храним на земле Предиславину.

Смелая-смелая, сильная-сильная

Против врагов ты была, Евфросиния.

Мудрая-мудрая, добрая-добрая

С нами всегда наша Мать Преподобная.

Я беспечальную новую-новую

Песнь воспою тебе с тихой любовию,

Только, пожалуйста, чуткая-чуткая

Ты ко мне будь даже в скорби минутные.

Соткана из солнечного света

Нашей Евфросинии любовь.

Матушка, тобою мы согреты

Каждый день бываем вновь и вновь.

Сделалась душевным украшеньем

Преподобной Мати доброта,

Матушка, ты наше утешенье,

Только не оставь нас никогда.

Призванная свыше на служенье,

Жизнью угодившая Христу,

Ныне ты имеешь дерзновенье

Наши просьбы приносить Ему.

Птицей легкой к Богу устремилась,

Воспарила над землей родной,

И обитель наша приютилась

Под крылом Игуменьи святой.

Смотришь с простотою и смиреньем,

Кроток взгляд печальных твоих глаз.

Укажи тропинку ко спасенью,

Помяни в молитвах своих нас.

Тут еще слышна ее молитва,

Тут еще живет она сама.

Келья Преподобной. Здесь хранится

Благодать ее через века.

В маленькое старое оконце

Смотрят ночью звезды и луна.

Лучик опускает утром солнце,

Посылая света и тепла.

Но сравниться с ней светило это

Не сумеет толком никогда.

Здесь ее любовью все согрето

Больше, чем от солнца вся земля.

Сердце почему-то встрепенулось,

Чувствуется радость на душе.

Это Евфросиния коснулась,

Видя, что устали мы уже.

Видя, что пришли к ней за советом,

Снова потерявшись в суете.

И молитва Матушки ответом

Будет нам на просьбы наши все.

Стены, как веков прошедших строчки,

Кажется особой тишина.

Не шумите: здесь и днем, и ночью

Евфросинья молится сама.

Тут каждый уголочек освящен

Невидимым присутствием Княжны.

Ей каждый лепесточек посвящен,

И здесь все наши действия важны.

Хранит в себе величественный храм

Какую-то неведомую тайну.

О чем – то рассказать он мог бы нам,

Но все молчит задумчиво – печально.

Наверное, услышать мы должны

Душой своею голос этот сами.

Насколько нам слова его важны,

Порой мы до конца не понимаем.

Быть может, эти стены не молчат,

Но каменное сердце не услышит,

О чём они душе моей кричат

И как с глубоким вздохом купол дышит.

Хранит в себе величественный храм

Неведомое многим утешенье,

Но каждый согласится должен сам,

Зайдя в него найти стезю спасенья.

Чтит святую каждая былинка,

Каждый лепесточек на земле родной.

И поет акафист каждая травинка

Нашей преподобной Матушке святой.

А над Полотою храма два белеют,

Словно в дивной сказке чудо-корабли,

И мечту одну лишь на двоих лелеют:

К небу оторваться от сырой земли.

Улететь хотите? Рано. Не спешите.

Вы еще для многих пригодитесь тут.

Нам, хоть недостойным, все же послужите.

С радостью и горем люди к вам идут.

Издавна в обитель шли за утешеньем,

Здесь с большой надеждой помощи все ждут.

Неслучайно это: на святой земельке

Травка и деревья – все тебя поймут.

Я не увижу сама, но мне стены по-доброму

Скажут о том, что она и сейчас где-то тут.

В келье своей, как и раньше, живет Преподобная,

И посетители часто к ней в гости идут.

Ни много ни мало, а восемь столетий

Прошло уже с тех удивительных пор.

Лишь храм наш тех давних событий свидетель –

Он будто со мною ведет разговор.

Великим был Полоцк в XII веке,

И знатные им управляли князья

Сюда привозили товары по рекам

Купцы на своих быстроходных ладьях.

В то время, на прелести мира не глядя,

Как лебедь прекрасна, как старец мудра,

Жила-подрастала великого князя

Георгия-дочь – Предислава-княжна.

Была она кроткого, тихого нрава,

Всяк день лишь наукой одной занята.

И знать не хотела она про забавы:

Светился в душе ее образ Христа.

Родня ей уже жениха подыскала,

Но участь другая невесту ждала –

Тайком Предислава от всех убежала

Туда, где игуменьей тетя была.

Упав на колени, княжна умоляла:

«Прими в монастырь свой, Романа, меня!»

Ей ласково тетя на то отвечала:

«Дитя, погоди, ты совсем молода.

Чего тебе в жизни твоей не хватало?

Богатством и знатностью славен наш род.

Там ты бы жила и печали не знала.

А тут слишком много скорбей тебя ждет».

Но, лишь улыбнувшись печально Романе,

Сказала ей так Предислава-княжна:

«Я сердцем к небесному рвусь без обмана,

Зачем же мне слава земная нужна?»

<…>

Услышав такое, дивилась Романа:

«Дитя, чем смогу, я тебе помогу.

Я вижу: желанье твое без обмана.

Раз хочешь ты так, я тебя постригу».

<…>

В трудах и молитвах жила Евфросинья,

Не ведом ей был даже ночью покой.

Святителя вскоре она попросила

При храме Софии вселиться одной.

И видя любовь ко Христу у просящей,

Отказом ответить не смел Илия.

С молитвой в устах пред свечою горящей

Взялась переписывать книги княжна.

<…>

Взирая на чистую жизнь Евфросиньи,

Господь, от рожденья заботясь о ней,

Избрал молодую княжну для служенья,

Желая спасти души многих людей.

И вот в скором времени в сонном виденьи

Услышала дева от Ангела глас;

Указывал он ей на место селенья,

Куда предстояло идти ей сейчас.

<…>

Росла потихоньку святая обитель.

Игуменьей мудрой в ней стала княжна.

Во всем для народа советчик, учитель,

А инокам больше чем матерь нужна.

Однажды пришел Иоанн к Евфросинье:

«Не ты ли меня позвала, госпожа?

Все утро мне слышался глас очень сильный,

Чтоб я на строительство храма бежал».

«Не я позвала тебя, славный строитель,

Но доброе дело спеши выполнять.

Не людям, а Богу ты будешь служитель,

Стремись же работой Его прославлять».

Так началось вскоре строительство храма;

Он рос на глазах не по дням, а часам.

Но, чтобы закончить его, материала,

Увы, не хватало творцам-мастерам.

<…>

С утра по молитвам княжны Евфросиньи

Нашли кирпичи для работы своей

И в тот самый день уже крест водрузили

На куполе лучшей из лучших церквей.

<…>

Молилась святая тогда в новом храме,

Со всею душою взывая к Христу:

«Всем тем, кто во имя Твое здесь собрался,

Будь Сам Попечитель, как стаду Пастух».

<…>

По просьбе игумении из Цареграда

В град Полоцк икона была внесена,

И лик Божьей Матери стал всем отрадой,

Защитой от бед, как хотела княжна.

А крест, что устроить она повелела,

Так часто в несчастьях людей утешал;

Сама Евфросиния очень хотела,

Чтоб он монастырь наш всегда охранял.

«Вложи, – говорила княжна ювелиру, –

Святыни в сей Крест, чтоб обитель мою

Берег он от сует тревожного мира

В то время, когда я отсюда уйду».

<...>

В преклонных летах поклониться святыне,

Ко гробу Господню желая дойти,

Молилась Спасителю, чтоб в Иерусалиме

Пристанище вечное ей обрести.

Рыдали и сестры, и люд безутешно:

«Зачем, госпожа, покидаешь ты нас?»

Но им отвечала княжна безмятежно:

«Хочу помолиться с любовью о вас».

<…>

Прощаясь с народом пред долгой дорогой,

Взглянула княжна на племянниц своих,

Решила она Кирианну и Ольгу

Христу обручить для спасения их.

<…>

Ввела Евфросиния в церковь племянниц,

И там обручил их епископ Христу.

Сама же народ пред уходом наставить

Пошла, помолившись неспешно Творцу.

И лаской утешив кого как возможно,

Отправилась наша игуменья в путь,

Чтоб в месте святом помолиться ей Богу

И там же навечно ей веки сомкнуть.

Теперь же живет она в Божьих селеньях,

Где Он уготовал святым Своим Рай.

И нас, Евфросиния, в частых моленьях

Ты, как обещала, всегда вспоминай.

Кто сможет хвалить нашу матерь достойно?

Каким языком ублажим мы ее!

Сияет любовью всегда непритворной

Нам всем светозарное имя твое.

Как молния, жизнь протекла быстротечно,

Но много оставила в душах тепла.

Все беды тебе мы несем бесконечно.

Ведь знаем, что ты и по смерти жива.

Твоею молитвой, твоим заступленьем

Стоит и сегодня чудесный твой храм,

Как часто находим мы тут утешенье!

Как часто в бедах помогаешь ты нам!

Бессильны разрушить и люди, и время,

Что Бог сохранил по молитвам твоим.

У раки твоей каждый день на коленях

Прошения люди приносят свои.

Чтим, матушка, память твою мы с любовью,

Ведь помощь в беде получали не раз,

Услышь нас, когда воззовем к тебе с болью:

«Молись, Евфросиния, Богу о нас!»

***

Раку Матушки нашей мы

в праздничный час

С теплотой и любовью

украсить хотели.

Помолись, Евфросиния, Богу о нас,

Чтоб и души свои мы украсить

Сумели.

***

Светлая-светлая, ясная-ясная,

Для полочан ты как солнышко красное.

Вечную-вечную, славную-славную

Память храним на земле Предиславину.

Смелая-смелая, сильная-сильная

Против врагов ты была, Евфросиния.

Мудрая-мудрая, добрая-добрая

С нами всегда наша Мать Преподобная.

Я беспечальную новую-новую

Песнь воспою тебе с тихой любовию,

Только, пожалуйста, чуткая-чуткая

Ты ко мне будь даже в скорби минутные.

***

Соткана из солнечного света

Нашей Евфросинии любовь.

Матушка, тобою мы согреты

Каждый день бываем вновь и вновь.

Сделалась душевным украшеньем

Преподобной Мати доброта,

Матушка, ты наше утешенье,

Только не оставь нас никогда.

Призванная свыше на служенье,

Жизнью угодившая Христу,

Ныне ты имеешь дерзновенье

Наши просьбы приносить Ему.

Птицей легкой к Богу устремилась,

Воспарила над землей родной,

И обитель наша приютилась

Под крылом Игуменьи святой.

Смотришь с простотою и смиреньем,

Кроток взгляд печальных твоих глаз.

Укажи тропинку ко спасенью,

Помяни в молитвах своих нас.

***

Тут еще слышна ее молитва,

Тут еще живет она сама.

Келья Преподобной. Здесь хранится

Благодать ее через века.

В маленькое старое оконце

Смотрят ночью звезды и луна.

Лучик опускает утром солнце,

Посылая света и тепла.

Но сравниться с ней светило это

Не сумеет толком никогда.

Здесь ее любовью все согрето

Больше, чем от солнца вся земля.

Сердце почему-то встрепенулось,

Чувствуется радость на душе.

Это Евфросиния коснулась,

Видя, что устали мы уже.

Видя, что пришли к ней за советом,

Снова потерявшись в суете.

И молитва Матушки ответом

Будет нам на просьбы наши все.

Стены, как веков прошедших строчки,

Кажется особой тишина.

Не шумите: здесь и днем, и ночью

Евфросинья молится сама.

***

Тут каждый уголочек освящен

Невидимым присутствием Княжны.

Ей каждый лепесточек посвящен,

И здесь все наши действия важны.

***

Хранит в себе величественный храм

Какую-то неведомую тайну.

О чем – то рассказать он мог бы нам,

Но все молчит задумчиво – печально.

Наверное, услышать мы должны

Душой своею голос этот сами.

Насколько нам слова его важны,

Порой мы до конца не понимаем.

Быть может, эти стены не молчат,

Но каменное сердце не услышит,

О чём они душе моей кричат

И как с глубоким вздохом купол дышит.

Хранит в себе величественный храм

Неведомое многим утешенье,

Но каждый согласится должен сам,

Зайдя в него найти стезю спасенья.

***

Чтит святую каждая былинка,

Каждый лепесточек на земле родной.

И поет акафист каждая травинка

Нашей преподобной Матушке святой.

А над Полотою храма два белеют,

Словно в дивной сказке чудо-корабли,

И мечту одну лишь на двоих лелеют:

К небу оторваться от сырой земли.

Улететь хотите? Рано. Не спешите.

Вы еще для многих пригодитесь тут.

Нам, хоть недостойным, все же послужите.

С радостью и горем люди к вам идут.

Издавна в обитель шли за утешеньем,

Здесь с большой надеждой помощи все ждут.

Неслучайно это: на святой земельке

Травка и деревья – все тебя поймут.

***

Я не увижу сама, но мне стены по-доброму

Скажут о том, что она и сейчас где-то тут.

В келье своей, как и раньше, живет Преподобная,

И посетители часто к ней в гости идут.

Птушка белая над Краінай сіняй –

То ахова наша і сіла…

Гэта дух Святой Еўфрасінні…

Гэта словы Святога Кірылы…

То ахвярнасць Сафіі Слуцкай

І пакутнікаў Вільні даўняй…

То Святыя зямлі Беларускай

Да Хрыста ўзышлі пакаянна…

Птушка белая – па-над Краем сінім, –

Барані нас ад чорнае былі…

Хай асвецяць Божыя сілы

Нас, што ў немачы саграшылі…

Алеет яхонтом заря,

Пунцовым пологом искрится.

И небо – голубее ситца,

И снег – в оттенках янтаря.

И медный звон монастыря

Сзывает инокинь молиться.

И по двору идет черница,

Знаменье крестное творя.

Поют в тиши колокола.

Воздушна утра панорама.

Кресто-Воздвиженского храма

Чернеют шлемы-купола.

И узких окон зеркала

Слепят глаза в небесной сини.

А рядом – церковь Евфросиньи,

Как роза чайная, бела.

Голубкою сложив крыла,

Пленяет совершенством линий.

На маковках жемчужный иней

Блистает крошевом стекла.

В слащавом сумраке свечей

Письмен настенных арабески,

И лики потемневшей фрески

Взирают углями очей.

Здесь Евфросиния жила

И переписывала книги.

Под рясой – тяжкие вериги,

Улыбка – ангельски-мила.

Святую веру берегла,

Перед иконой замирая.

И сотни лет земля родная

Ее молитвами светла.

Над обителью твоей небо синее,

Самый чудный рассветный час.

Преподобная мать Евфросиния,

Моли Бога о нас!..

Поднимаюсь в убогую келию,

Сколько видели камни сии!

Как ходить, многогрешная, смею я,

Где ступали ноги твои?

Просияла ты, преподобная,

Силой веры и святостью дел,

Жизнь отвергнув земную, удобную,

И небесный избрав удел.

Утешенье нашла отныне я

И в скорбях твержу всякий раз:

Преподобная мать Евфросиния,

Моли Бога о нас!...

На берегу Двины широкой,

Что в Беларуси синеокой,

Стоял великий Полоцк-град,

Приволен, красен и богат,

Прославлен в летописях, песнях

И в древних сказах расчудесных.

Битв страшных много прошумело,

Но уцелеть земля сумела,

Живя в трудах, в походах славных

С святою верой православной.

Горели купола златые

Здесь белокаменной Софии,

Премудрость Божью воспевая,

Народ к молитве призывая.

Тут правил добрый, справедливый

Георгий – князь благочестивый;

И в мире мудр, и смел в походах,

Князьями чтим, любим народом.

Его сыны росли, мужая,

Труд и молитву почитая,

И дочери, как алый цвет,

Умны, красивы с юных лет.

Средь них всех краше – Предислава.

Ей чужды детские забавы,

Сама вся – кротость, доброта,

Мечтала Господа Христа

Стать добродетельной невестой,

Стремясь душой в чертог небесный.

Ей слава не мила земная –

Пиры, богатство, зависть злая.

Так рано поняла она,

Не по годам умудрена,

Что в ратных битвах, не стихая,

Кровь проливается людская,

И реки слез сирот, калек

Ей в сердце бороздили след.

Была княжна как ангел светлый;

Помочь и хлебом, и советом

Стремилась. Сирых защитить,

Отца о грешных умолить,

Раздав земное состоянье,

Жить по Священному Писанью.

Двенадцать лет минуло ей,

Уж славилась красой своей,

И много знатных женихов

К отцу спешили слать сватов.

Отец и мать земное счастье

Ей прочили, но не во власти

Их было удержать мечту –

Стремленье девы ко Христу.

Уж ждал жених – красив, приятен,

На брани смел, богат и знатен.

В рассветный час княжна в тревоге

Бежала в монастырь и в ноги,

Молясь, игуменье упала.

Игуменья Романа знала,

Что прочат счастье Предиславе,

Жизнь в неге, роскоши и славе

Мать и отец – Романы брат.

«Не знаешь ты земных услад, –

Княжне игуменья сказала

И с ласкою увещевала:

– Дитя мое, ты так красива,

Мила, умна и справедлива,

Тебе монашеский клобук

Не по годам ещё, мой друг».

Но Предислава все ж смиренно,

Желая Господу быть верной,

Ее о постриге молила.

Княжне Романа уступила.

Но, гнева княжьего страшась,

Гонцов послала, помолясь,

К епископу, тот вскоре был

И с девой много говорил.

Ей рассказал он про лишенья

И путь тяжелый отреченья,

Но дева в юные года

Была в решении тверда,

Храня о Господе мечту,

Молила обручить Христу.

Епископ, видя твердость веры

И жар молитвы беспримерный,

Постричь ее благословил

И Евфросиньей окрестил.

А мать с отцом, узнав про постриг,

В слезах пришли, но было поздно…

Корили, гневались, рыдая,

Но инокиня молодая

Их умоляла не скорбить

И Господу ее вручить.

И потянулись день за днем

В труде монашеском святом.

Княжна любое послушанье

Несла с смиреньем и стараньем.

Была она всегда, везде

В трудах, молитвах и посте,

Жила, с любовью все творя

И Господа благодаря.

Пробыв там много или мало,

В молитве дева возмужала,

Пришла епископа просить,

Чтоб ей теперь в затворе жить.

Тот, зря ее любовь святую

И жизнь смиренную, простую,

Отвел ей при Софийском храме

Светелку тесну над хорами.

Там день и ночь княжна, молясь,

Жила в посте. Благословясь,

Бралась Писание Святое

Переписать своей рукою,

И церквам бедным рассылала,

Богатым людям – продавала,

Деля все деньги нищей братье

На нужды их, на хлеб и платье.

Порою в узкое оконце,

Дивясь, заглядывало солнце.

Из келии была видна

Ей серебристая Двина,

Смотрелись в реку облака,

Цвели безбрежные луга.

К воде клонились ивы, лозы.

Стояли белые березы,

Как стены дивного дворца –

Природа славила Творца!

При храме было книг собранье

Большое. Дева со вниманьем

Святых отцов труды читала,

Наук премудрость постигала.

Чтобы потомки знать могли

О днях былых своей земли,

Здесь, собирая по крупицам,

Листая древние страницы,

Писала летопись княжна

Родного Полоцка. Она

Сама слагала поученья,

Стихи, молитвы, песнопенья.

Так Евфросинья пребывала

При храме. Счастьем почитала

Служенье Господу и всем,

Не ожидая перемен.

Но ночью Ангел деве той

Явился в славе неземной,

За руку взял Христа невесту

И вывел за город на место,

Что называется Сельцо.

А там с епископским дворцом

Древляный храм был возведен,

Святому Спасу посвящен.

И молвил Ангел Евфросинье:

«Здесь пребывать тебе отныне

В трудах должно. По воле Бога

Через тебя спасется много

Людей Его святым веленьем…»

И повторилось то виденье

Еще второй раз, третий тоже.

«Готово сердце мое, Боже», –

Смиренно дева отвечала,

Хоть в страхе недоумевала.

В ту ночь к епископу во сне

Явился Ангел, как и к ней,

И молвил: «Деву Евфросинью

В Сельце ты посели отныне,

И помоги ты там открыть ей

Для праведных девиц обитель.

Ее молитва люба Богу,

Спасется с девой прочих много,

На ней Святый Дух почивает,

Она пред Богом просияет».

Епископ, пробудясь от сна,

К княжне скорей спешит. Она

Его встречает и в смятеньи

О дивном говорит виденьи.

Они, Господню волю зря,

За все Творца благодаря,

Усердно Богу помолились,

Затем народу объявились.

Сошлись бояре и князья.

Епископ, к людям говоря,

Поведал им святую волю.

Те слушали его, не споря,

И рассудили справедливо,

Что дело то благочестиво.

Все помогали, кто чем мог,

И выстроена в краткий срок

При церкви Спасовой обитель.

Благочестивые девицы

Сюда со всех сторон стекались,

Христу навеки сочетались.

Святая Евфросинья стала

Для них как мать: всех наставляла

В делах нелегких благочестья,

Трудилась же со всеми вместе,

Пример давая им смиренья,

Любви, молитвы и терпенья.

Обитель на холме стояла,

В садах зеленых утопала.

Внизу струилась Полота.

Порой игуменья сюда

В час редкий отдыха спускалась

И здесь молитве предавалась

Или на камешке сидела,

На воды быстрые глядела

И думы думала свои

О быстротечном житии.

Тянулись в монастырь больные,

Слепые, нищие, хромые,

Им сестры с радостью служили,

Давали хлеб и кров, лечили.

Про жизнь святую шла молва,

Обитель ширилась, росла.

Летели дни, чредой шли годы,

Шли девы, вдовы и сироты,

Прося постричь ради Христа их.

И Евфросиния святая,

Особым даром души видя,

Ничем пришелиц не обидя,

В монастыре давала кров им

И с материнскою любовью

Кого постричь благословляла,

Кого в миру жить оставляла.

Призвав к себе не для забавы

Сестру меньшую, Градиславу,

Святые книги с ней читала,

По-матерински вразумляла.

Увидев ревность ко Христу,

Оставила на постриг ту.

Ей имя Евдокия дали.

Когда родители узнали,

Что инокиней дочь вторая

Уж стала, горя не скрывая,

Пришли к ним в монастырь в слезах

И с гневом укоряли так:

«Не для того мы вас родили,

В любви и ласке возрастили,

Чтобы лицо свое и взоры

Сокрыли вы одеждой черной,

Чтоб старость нам прожить в печали

О том, что счастья вы не знали…»

И Преподобная опять

Их нежно стала утешать,

О счастье говоря небесном –

Нетленном, вечном, неизвестном.

Однажды в ясный день погожий

Сестра двоюродная тоже

Пришла в обитель – Звенислава.

Презрев и почести, и славу,

В дар принесла она Творцу

И девичью свою красу,

И все приданое большое,

Что собирали князь с женою

Для милой дочери своей.

Был постриг совершен над ней.

Монахиней став Евпраксией,

Она была для Евфросиньи

Помощницей, подругой верной,

Сестрой, послушницей примерной.

Число сестер все прибывало,

На службах в храме тесно стало,

И порешила Евфросинья

Храм строить каменный отныне.

И был он скоро возведен,

И Спасу снова посвящен.

В нем милость Божья пребывала,

Случилось здесь чудес немало.

Был некий муж благочестивый,

Строитель опытный, сметливый,

Который звался Иоанном,

Назначен старшим. Утром рано,

Еще задолго до рассвета

Он слышал голос. Голос этот

Ему велел идти, не спать,

За стройкой храма наблюдать.

Так повторялось много раз.

Пришел он как-то в ранний час

И Преподобную спросил:

«Не от тебя ли голос был?»

Но глас тот с неба был, от Бога.

Игуменья сказала строго:

«Не я бужу тебя, но бди

И дело Божие блюди».

Постройка шла уж к завершенью.

Но тут для зодчих искушенье:

Вдруг кирпича им не хватило.

Святая Господа молила:

«О Боже, милостивый к нам,

Сподоби нас достроить храм

Во имя славное твое!

Благодарю Тебя за все…»

Наутро зодчие застали

Пещь, полну кирпичей, узнали

Про чудо славное Творца

И Бога славили в сердцах.

И вот достроен дивный храм!

Для освященья прибыл сам

Епископ с клиром, все князья,

Бояре, горожане, тьма

Людей. Все в радости стояли

И Божью милость прославляли.

А Преподобная с слезами

Коленопреклоненно в храме

За всех людей молила Бога,

Чтоб дал защиту и подмогу

И твердость в искушеньях всем

Молящимся во храме сем.

Затем сестер она просила,

Чтоб в вере Богу тверды были,

Чтоб принести могли Христу

Любовь, смиренье, чистоту.

Так наставляла их как мать,

Стремясь все силы отдавать,

Чтоб вверенное Богом стадо

Вести с молитвой сквозь преграды.

Для прочих делала немало,

Ещё обитель основала

Для иноков и храм при той

В честь Богородицы Святой.

Трудилась много для ученья,

Всего народа просвещенья.

При храме школы открывала,

Наставников в них подбирала.

Здесь деток всякого сословья

Учила с верой и любовью

Закону Божьему, смиренью,

Наукам, книжному уменью.

Игуменью все почитали,

С любовью «матушкою» звали.

Простые люди и князья

Шли к Евфросинии, прося

Ее молитвы и совета.

Давая мудро всем ответы,

Она стремилась научить

Всех по Евангелию жить.

О мире Господа молила,

В усобицах князей мирила.

Приобрела с великим тщаньем

Ценнейших книг, икон собранье.

Для края монастырь стал главной

Твердыней веры православной.

Мечта была у Евфросиньи –

В обители иметь святыню –

Икону Девы Пресвятой,

Написану святым Лукой

Во дни далекие, земные,

Самой Владычицы Марии.

Таких икон имелось три:

В Константинополе цари

Одну со тщаньем сохраняли

И «Одигитриею» звали,

Путеводительницей многих –

Всех уповающих на Бога.

Другая – в Иерусалиме,

Где христианские святыни,

Где Сам Господь не раз бывал,

Где смерть за всех людей принял.

А третья в Азии, в Эфесе

Хранилась во священном месте.

И Евфросиния святая

Гонцов с молитвой снаряжает,

В Константинополь дальний шлет,

Дары богатые дает

Для Патриарха и царя,

За милость их благодаря,

Прося с почтением достойным

Прислать Эфесскую икону.

По всей земле уж слава шла

Про благолепные дела,

Каких у Евфросиньи много,

Про веру пламенную к Богу.

И царь, и Патриарх с почтеньем

Исполнили ее прошенье:

Икону из Эфеса взяли,

С благословением послали

На Русь, в далекий Полоцк-град.

С игуменьей народ был рад;

Икону, взяв с благоговеньем,

Воздав Творцу благодаренье,

Во храме Спаса поместили,

Окладом золотым покрыли.

Так Преподобная собрала

Святынь в обители немало.

Но паче всех был дивен Крест,

Какого не было окрест,

Да и по всей земле другого

Никто не видывал такого:

Обложен серебром и златом,

Украшен жемчугом богато,

В нем драгоценные каменья,

Как солнца и луны свеченье.

Но не богатство было главным

В Кресте сием для православных.

По повеленью Преподобной

С молитвою богоугодной

Был создан этот дивный Крест,

Привезены из дальних мест

Были вселенские святыни

И в Крест помещены отныне:

Частица Древа от Креста

С Голгофы, Господа Христа

Запекшаяся капля Крови,

С благоговеньем и любовью

Еще с апостольских времен

Сей дар святой был сохранен.

И медальоны из эмали,

Искусно сделаны, сияли,

А в них – мощей святых частицы.

К Кресту тому чтоб приложиться,

Паломники со всех сторон

Стремились в Полоцк на поклон.

Креста вкруг, прямо по металлу,

Святая высечь завещала

Завет: хранить сию святыню

В монастыре навек отныне,

Беречь и в войнах, и в нужде,

Не продавать его нигде,

Коль будет силой Крест отнят,

Отнявший будет век проклят.

А создал этот Крест чудесный

На Полоцкой земле известный

Умелец Лазарь Богша. Тут

Всей его жизни главный труд.

Сама ж Крестом благословляла

Всех приходивших к ней в печали,

В болезни, в горести, в моленье,

И многие здесь исцеленье

Смогли найти и душ, и тел.

Не счесть богоугодных дел

Святой игуменьи. Она,

В трудах земных утомлена,

В преклонные года вступила,

Собраться в дальний путь решила.

Хотелось ей на склоне лет

Пройти там, где оставил след

Христос во дни Свои земные,

Увидеть те места святые,

Господню Гробу поклониться,

К святыням многим приложиться.

Узнав об этом намереньи,

Скорбели все, и к ней с моленьем

Пришли и молвили, рыдая:

«Не оставляй нас, мать родная!»

Их Евфросинья утешала

По-матерински, обещала

О всех в святых местах молиться

И скоро в Полоцк воротиться.

Пришел с другими Вячеслав,

Любимый брат ее, сказав:

«О госпожа, сестра и мать!

Неужто хочешь ты отнять

Свою заботу и совет?

Не оставляй же нас, мой свет!»

Святая отвечала только:

«Я не оставлю вас надолго,

Но в сердце чувствую стремленье

К святым местам на поклоненье».

Беседовал брат долго с ней,

Ему велела дочерей

Оставить, Ольгу с Киринией,

В обители у Евдокии.

Духовным даром прозревая,

Что этим девам жизнь святая

Начертана была от Бога,

Беседовала с ними много.

После беседы в умиленьи

Племянницы ее с смиреньем,

Отдав себя на волю Божью,

О постриге молили тоже –

Пред Евфросиньей пали ниц.

Она, за сих отроковиц

Прославив Господа Творца,

К себе призвала их отца.

«Невесты будут пусть Христовы.

Девицы к постригу готовы», –

Ему о дочерях сказала,

С любовью брата утешала.

Но долго он скорбел в слезах

О милых юных дочерях.

Рыдала и его супруга –

Детей жалели и друг друга.

С игуменьей не споря боле,

Считая Божьей ее волю,

Они все ж покорились, ей

Доверив судьбы дочерей.

Епископ дев благословил

И постриг сам осуществил.

Прошло еще немного дней.

Доверивши сестре своей

Обитель, всех облобызав,

Прощальные слова сказав,

Усердно помолившись Богу,

Святая тронулась в дорогу.

С собой Давида, брата, взяла

И родственницу Евпраксию. Знала,

Что путь нелегкий предстоит,

Чрез земли многие лежит.

Зимою покидали Полоцк,

Когда сковал всю землю холод.

Чтоб на санях по льду, по рекам

Побольше до весны проехать.

Дней потянулась череда.

Леса и реки, города

И веси. Уж потерян счет им.

Повсюду путников с почетом

И уваженьем принимали.

Весною ранней повстречали

Огромный воинский отряд.

Сам византийский царь был рад,

Ведя войска в походе ратном,

Беседе с полочанкой знатной.

Простившись, дал ей в знак почтенья

Царь всадников в сопровожденье.

В Константинополь прибыла

Она, когда земля цвела

Весенним нежным первоцветом,

Апрельским солнышком согрета.

Там поклонясь святым церквам,

В них почивающим мощам,

С благословеньем патриаршим

Святая в путь пустилась дальше.

Но вот уж Иерусалим!

Как с этим городом святым

Дум много связано, поверьте, –

Он в каждом христианском сердце.

Христову Гробу поклонилась

Святая, много здесь молилась

И, принеся даров немало,

Святыни обходить все стала.

Как много помнил город этот,

В псалмах Давидовых воспетый!

Здесь Соломонов Храм сиял,

Здесь в Храме Сам Христос бывал.

В двенадцать лет здесь Отрок юный,

Иисус, учил закону умных

Старейшин, сединой покрытых,

Глаголя о давно забытых

Строках Писания Святого,

Их удивляя каждым словом.

В сей град с почетом Он верхом

Въезжал на ослике младом,

И жители Его встречали,

И ветви под ноги бросали.

И здесь же вскоре люди эти

Его предать решили смерти.

Была здесь Тайная Вечеря,

Дав всем, кто в христианской вере,

Святое счастье Причащенья.

Здесь выпали Христу мученья,

И казнь Господня совершилась,

Завеса в храме разделилась…

О, это было так давно!

Но в верном сердце все равно

Все повторялось вновь и вновь.

Святая светлая любовь

Была у Евфросиньи в сердце.

Она уж не страшилась смерти,

К Господню Гробу воротилась

И со слезами помолилась,

За все Небесного Царя

И Господа благодаря.

Просила, чтоб сподобил ей,

Рабе покорнейшей Своей,

Скончаться на святом сем месте,

Покоясь со святыми вместе.

Так помолясь, она пришла

В обитель, где приют нашла.

Тот монастырь и храм при нем,

Пречистой Деве посвящен,

Был русским. Здесь она в недуге

Слегла и, воздевая руки,

На одре славила Творца,

Как милосердного Отца.

Болезнь была для всех нежданной,

Не стало сил до Иордана

Идти ей на ногах своих,

Она отправила родных,

И, воду получив оттуда,

С благоговением, как чудо,

Она водицу ту взяла,

С молитвой теплой испила,

Затем все тело окропила

И Господа благодарила.

В болезни было ей виденье –

Ее небесные селенья

Уж ждали, там она покой

Обресть сумеет неземной,

И день кончины был указан.

Очнувшися, Святая сразу

Молилась, Бога прославляя,

Святую радость не скрывая.

Затем дала распоряженье

Готовить место к погребенью.

Монахи место указали

В обители, где почивали

Тела святых уж многих жен,

При храме, что сооружен

В честь Божьей Матери самим

Был Феодосием святым.

Устроен гроб здесь был удобный

Для Евфросиньи преподобной.

Все дни, что ей прожить осталось,

Она в молитве подвизалась,

Недуг терпела со смиреньем

И к Господу с благодареньем.

Когда близка кончина стала,

Она священника призвала,

С ним помолилася спокойно

И причастилася достойно

Божественных Христовых Тайн.

Затем с молитвой на устах

Предала душу в руки Божьи,

Смиренно опустясь на ложе.

Погребена с великой честью

Была в указанном ей месте.

Весть про блаженную кончину

Несли с великою кручиной

Ее родные в Полоцк свой,

В осиротевший град родной.

Рыдали там в большой печали –

Ведь мать родную потеряли,

Всех согревавшую советом,

Заботой и небесным светом.

А после решили, что богоугодно

Игуменье память творить каждогодно,

Да будет заступницей верной она

Молящимся Богу во все времена!

Господь прославил Евфросинью,

Оставив для людей святыню –

Нетленное честное тело,

Что сохранить она сумела

В небесной чистоте. Над ним

Молился Иерусалим.

Но наступили дни лихие,

И тучей агаряне злые

Осилили Святую Землю

Занять, мольбам людским не внемля.

Честные мощи Евфросиньи,

Иные многие святыни

Монахи в путь собрали дальний,

Спасая их от поруганий.

Те мощи поместили с верой

В священных киевских пещерах,

Где, Богу угодив душой,

Блаженный обрели покой

Здесь прежде жившие святые,

Молитвенники всечестные.

Года летели. Шли века.

Судьба народа нелегка.

Правителей сменяя многих,

Немало войн прошло жестоких.

Все вынести смогла держава

С святою верой православной,

Через века неся преданья,

О житии святых сказанья.

Хранились мощи с почитаньем,

С молитвой, верой, упованьем.

А Полоцк горько тосковал,

С мольбой ко Господу взывал

О возвращении святыни

К ним – преподобной Евфросиньи.

И слава Господу – свершилось:

Княжна в свой город воротилась!

Не описать восторг народный,

Святую верность Преподобной.

Все припадали к ней с любовью,

Забыв про звания, сословья.

Господь сподобил возвратить ей

Родную, светлую обитель.

В тот храм, что строила она,

Была теперь принесена

И здесь положена с почтеньем,

Чтоб всякий мог прийти с прошеньем

К молитвеннице перед Богом.

Случилось исцелений много,

Чудес у тела Преподобной,

Заступницы богоугодной.

Стоит обитель и поныне.

Святые мощи Евфросиньи

Хранятся в храме древнем Спаса.

Здесь песнопений чудных гласы

Несутся к небу день и ночь,

Уходит тут из сердца прочь

Печаль и горькая тоска.

Как будто долгие века

Не пронеслися над землей,

Здесь сестры с верою святой

Всё так же трудятся для Бога,

Здесь кров для сирых и убогих.

Здесь в храме солнечные блики

Порою освещают лики

Старинных фресок. Красота,

Суровость в них и доброта.

Здесь даже келья сохранилась,

Где Евфросиния молилась

И отдыхала иногда.

Ступени узкие туда

Ведут крутые. Столько лет

Горит тут негасимый свет

Любви и веры чистой, ясной,

Векам и бурям неподвластной.

И Преподобная святая

Здесь всех молитвой покрывает.

Красуется обитель та

Во славу Господа Христа!

Когда, очертанья предметов стирая,

Сгущается тьма над рекой Полотой,

Обитель свою Евфросинья святая

Обходит неспешно с молитвой ночной.

И, словно светильник, во мраке сияет

Раскрытая книга в руках у Княжны,

И колокол снова свой глас устремляет

Сквозь время в просторы ночной тишины.

Недолгое счастье богатства земного,

И слава как дым отлетит от огня,

Лишь только благое и мудрое Слово

Сквозь вечность достигнет грядущего дня.

Как солнечный луч оживляет соцветья,

Так души спасает молитвы покров…

У дивной Княжны и в далеком столетьи

И ныне немало забот и трудов.

В печалях и бедах утешить живущих

И снова идти неизменной стезей…

И будут следы ее в травах цветущих

В предутренний час наполняться росой.

По утрам над церковными главами

Дарит небо простор голубой,

Ветер шепчется с мягкими травами

И над плавной кружит Полотой.

Не за песни весны над равниною

Дорога мне зеленая ширь –

Полюбил я тоской журавлиною

На изломе реки монастырь.

Кроткие лики сестер из обители,

Хор протяжно поет ектенью.

Помолитесь, прошу вас, Спасителю

За заблудшую душу мою.

Здесь стоит колокольня старинная,

Слышу я сквозь малиновый звон:

Призывает нас мать Евфросиния

На молитву и строгий поклон.

В храме Спаса твоем приложусь я

К Воздвизальному древу Креста.

Ты – покров для всея Белоруссии,

Всечестная невеста Христа.

2002 г.

Князь и княгиня, узнавшие весть

о постриженьи Предславы,

в плач окунувшись, не начали плесть

козней колючие справы,

скоро явились к Романье они,

стали корить ее резко:

что подрываешь устои родни,

словом, как острой железкой,

ранишь сердца и привносишь в бытьё

сполохи скорби слепящей,

что прервала золотое шитьё

жизни, ещё предстоящей,

что неокрепшие юные дни

вдруг превратила в закланья…

Наупрекали так много они,

Но промолчала Романья,

лишь пригласила племянницу предстать

пред родительским взором.

Дочь увидав и подумав, что вред

кто-то ему наговором

хочет принесть, разрыдался отец.

Мать же не плакала больше –

знала, что этому делу венец

ей передумывать дольше;

только спросила сквозь усталь потерь,

сквозь переливы унынья:

– Дочка, родимушка, как же теперь

Звать-то тебя?...

– Евфросинья.

Полацк спрадвечны наш, краю радзінны,

Ты Еўфрасінняй намолены.

У свяце вялікі і чорнай гадзінай,

Лютай бядою не здолены.

Ты і да сёння, праз столькі падзеяў

Моцны душою пачэснаю –

Божая Угодніца стала надзеяй

І Апякункай нябеснаю.

Тут нам Прадслава, як сонца, свяціла,

Тут Еўфрасіння нятленна ляжыць –

Тая, што веру ў святое расціла,

Сілу знайшоўшы ў Гасподнім Крыжы.

– Маці-заступніца, аберажы!

– Не пакідаю вас.

Не пакідаю вас.

Не пакідаю вас!

Многа вякоў па жыцці праляцела,

Многія лёсы ўнябытнасць сышлі,

Толькі святло Еўфрасінні мацнела

Свечкай – агменем на нашай зямлі.

Свеціць і грэе з высокага неба

Незавядальны палаючы квет,

Стаўшы надзённым разломленым хлебам,

Спраўдзіўшы веры святы запавет.

Ты паки мати, о Ефросиние,

Жителей града всих удобрение,

Яже потщася икону святую

Внести из далны в страну Полотскую.

Из Царяграда, камо из Ефесе

Царь благоверный всечестно принесе.

Твоего ради много прошения,

Российских деля стран украшения.

Припади к стопам Небесного Царя,

Да не лишай нас толикого дара.

Умоли паки возвращенной быти,

Иконе святей Полотск украсити.

Отчинный град твой, в нем же ты трудися.

Христу Жениху ты уневестися.

Ибо толико град наш украшает

Девы образ и везде вславляет,

Елико небо солнцем украшенно,

Светлыми звезды дивно упещренно.

Полотску граду бе утверждение,

Столп, стена, помощь и ограждение.

Ныне без него како нам пребыти,

Аки без солнца не удобно жити.

Убо, о мати, припади за нами

К Господу Богу твоими рабами,

Да возвратит нам икону святую,

Просвети землю белороссийскую.

Моли прилежно и Деву Марию,

Да проявит нам милость Свою сию,

Да не небрежет отчинна ти града

И не оставит правоверна стада.

Удобно тебе мощно умолити,

Изволи токмо ходатайца быти.

Моли за нами, о святая мати,

Храни ны в твоей выну благодати,

Ея же аще ты ны не лишиши,

Вся на похвалу твою обратиши.

По вся дни тебе будем величати,

Венец похвалы песней соплетати.

Нестареющая церковь. Монастырь.

Прошлое пленяет в настоящем.

Колоколом звонким распахнулась ширь,

Радуя вокруг непреходящим.

В княжеском роду известном родилась

Девочка по имени Предслава.

Грамотой серьёзно в детстве увлеклась –

Книги мир раскрылся величаво.

В дом сваты спешат! Задача поважней

Предиславу втайне взволновала –

Риза инокини приглянулась ей –

Слово Божье взору представало.

С солнышком вставала, в келье дотемна

Над пергаментами замирала,

Вкладывая Духа зёрна в письмена.

Господу судьбу свою вверяла.

Утвердилась дева в выборе своём –

Евфросинией святою стала.

Песнею священной озарила дом,

Чтоб любовь вовек не угасала.