О духовном наставничестве и о том, что истинный послушник находится в великой безопасности

Велика и неоценима защита, которую находит послушник в лице своего духовного отца, от всякой опасности, духовной и телесной, от людей и от демонов, в настоящей жизни и в час, когда он отходит к жизни иной.

Один послушник жил в каливе Святителя Иоанна Златоуста скита Святого Пантелеимона, принадлежащего монастырю Кутлумуш. Он был племянником игумена и потому часто затевал в скиту споры и создавал проблемы. Однажды сей послушник тяжело заболел и должен был умереть, но душа его никак не могла отойти. Он кричал и находился в состоянии неописуемого беспокойства и смятения. Духовники читали ему молитвы на разлучение души от тела, но ничего не помогало, смятение и беспокойство не только не умалялись, а даже возрастали. Тогда его старцу Хризостому дали совет:

– Положи руку на голову своего послушника и скажи ему: «Чадо мое, Иоанн, почий с миром, а я возьму твое бремя на себя». А потом ты раздашь милостыню бедным аскетам для совершения бдений и молитвы по четкам и положишь за него поклон перед всеми, кого он чем-либо огорчил.

Как только старец положил свою руку на голову послушника и произнес эти слова, тот совершенно успокоился и предал в мире свою душу.

* * *

В келлии Святого апостола Иоанна Богослова на Керасье жил один иеромонах греко-русского происхождения по имени Акакий. Он имел двух послушников, Аверкия и Прохора.

Как-то раз они поднялись на вершину Афона и ночевали в храме Панагии, там, где Пресвятая Богородица явилась преподобному Максиму Кавсо-каливиту. Отец Аверкий против благословения старца пошел ночевать в одну монашескую келью неподалеку и запер за собой дверь. Ночью он подвергся демонскому нападению. Ему явился нечистый дух и стал с бешенством избивать его. Послушник начал кричать. На крик прибежал его старец и, взяв в руки крест, творил молитву, но бес не уходил. А отец Аверкий не мог встать, чтобы открыть дверь. Тогда отец Акакий влез на окно и сказал лукавому духу:

– По какому праву ты бьешь моего послушника?

С этими словами демон исчез. Отец Аверкий был освобожден и успокоился. В этом происшествии открылось, с одной стороны, духовное превосходство старца, а с другой – опасность для послушника проявления своей воли и непослушания.

* * *

«Новым Златоустом» прослыл среди духовников духовник папа-Савва. Двадцать лет он жил со своим старцем Иларионом Иверским, а после его кончины подвизался в каливе Воскресения Христова скита Малой Анны.

Почил он в 1908 году, прожив 87 лет. Папа-Савва имел дар утешения, духовного наставничества и рассуждения, при этом отличался доступностью, приятностью в общении, кротостью и любовью и, кроме того, исцелял бесноватых.

Принимал папа-Савва всех в любое время дня. Спал он только 3-4 часа в сутки. От одного до двух часов каждый вечер он посвящал тому, что собственноручно отвечал на огромное количество писем.

Он считается последним из духоносных отцов ушедшего поколения.

Его добродетель рассуждения стала легендарной.

Как-то он причастил одного главврача, исповедавшего ему свое тяжелое прошлое, говоря, что в таком состоянии только Божественное Причастие может его исцелить.

Как духовник, папа-Савва использовал различные приемы, например, представляя себя таким же грешником, чтобы ободрить человека, помочь ему победить свой стыд и нерешительность.

В годы турецкого господства из-за возникшего между монастырем Кутлумуш и турками конфликта последние рассвирепели настолько, что хотели разрушить монастырь. Тогда отцы обратились за советом к папа-Савве.

– Повесьте на воротах английскую корону, а на каждой башне – английский флаг,– сказал он им.

Тогда турки скрежетали зубами в бессильной ярости. Они не хотели затевать войну с Англией.

* * *

«Вторым Василием Великим» был прозван духовник папа-Григорий, строгий блюститель священных канонов. О нем писал приснопамятный епископ Арголиды Иерофей: «Видел я нового Василия Великого, теми же душевными добродетелями украшенного и той же болезнью мучимого». Почил папа-Григорий в 1899 году в возрасте 75 лет. У него исповедовался сколь великий, столь же и смиренный патриарх Иоаким III и многие другие иерархи, посещавшие Святую Гору, а также те из архиереев, кто проживал на Афоне. Угощением патриарху от духовника Григория были три смоквы на деревянной тарелке и дождевая вода.

* * *

Несребролюбивым, незлобивым, снисходительным, долготерпеливым и милостивым был духовник папа-Серафим из Святой Анны, утешавший многие души как в пределах Святой Горы, так и вне ее, в митрополиях Фессалоник, Кассандры, Иериссоса[1].

* * *

В Кавсокаливии, в каливе Введения во храм Пресвятой Богородицы, жил один старец по имени Григорий (Каротос). Он имел послушника, который перед своей смертью сказал ему:

– Отче, пришли демоны и требуют мою душу, потому что я не исполнял своего правила в такие-то и такие-то дни.

– Скажи им,– ответил старец,– что я беру на себя твои опущения.

Послушник улыбнулся и, утешенный, почил в мире.

* * *

Старец сказал:

– Во время священного Таинства исповеди судится исповедующийся, судится и духовник. Прежние духовники подходили к исповеди практически. Они смотрели не столько на тяжесть греха, сколько на расположение кающегося. Не столько внимали слышимому, сколько старались уврачевать душу.

* * *

Один мудрый духовник говорил:

– Применять каноны хорошо, но надобно и души утешать.

* * *

Духовным отцом великого постника Хаджи-Георгия был дивный иеромонах Неофит (Караманлис) (1756–1860). В 1848 году, после длительных подвигов в Кавсокаливии и Керасье, он поселился в Карее. Его келлия во имя Святителя Николая (Капрули) принадлежала монастырю Симонопетр. Папа-Неофит был духовником пяти монастырей, а также и всех архиереев, безмолвствовавших тогда на Святой Горе.

О своей смерти он получил извещение за сорок дней. Сам ископал себе могилу и вычитал Евангелие и Псалтирь.

Причастившись Святых Таин, отец Неофит благословил своих послушников, сотворил крестное знамение и предал в мире свою душу Богу.

* * *

Среди материала, собранного мной для жизнеописания приснопамятного папа-Кодрата Каракалльского[2], было свидетельство о том, что этот знаменитый пастырь имел дар сострадать исповедующемуся, плакал вместе с ним и брал на себя часть его епитимии.

* * *

На Афоне почившего брата отцы приносят в усыпальницу скита, где устами духовника он просит прощения у всех братий, потому что при жизни кого-то мог и огорчить. Так вот, во время отшествия папа-Мины от этой временной жизни не нашлось ни одного брата, который вспомнил бы, что тот когда-то его огорчил, но все засвидетельствовали, что он, хотя и часто бывал уставшим, никогда не отказывался помочь имеющему нужду в помощи, духовной или материальной!

* * *

Были два брата, которые все время ругались друг с другом, потому что один из них, по имени Зосима, требовал какие-то деньги от другого. Но другой брат говорил, что ничего ему не должен, и так они постоянно пребывали в ссоре. Узнав об этом, папа-Мина пришел к себе в каливу и сказал своему послушнику:

– Э, благословенный геро-Онуфрие, они опять ругаются. Я должен найти деньги, чтобы отдать их тому, кто просит, чтобы эта ссора прекратилась.

Итак, старец взял все деньги, какие имел, и принес их отцу Зосиме со словами:

– Отец Зосима, возьми эти деньги, их дал мне отец N., который тебе должен. Только сохрани это в тайне, потому что ты знаешь, что я духовник.

И таким образом ссора двух братий наконец прекратилась.

После отшествия папа-Мины из этого мира, когда все хвалили его добродетели, отец Зосима сказал, что старец тайно передал ему деньги от брата, с которым он был в ссоре. Тогда тот брат, услышав эти слова, вскричал:

– Нет, я не давал ему никаких денег, отец Зосима!

Услышав это, все отцы, старцы и юные, воскликнули:

– Поистине с признаками великих добродетелей преселился папа-Мина от временного жития к вечному!

И все прославили Бога.

* * *

Всеми любим был в свое время духовник Гавриил из Святой Анны, из каливы Введения во храм Пресвятой Богородицы. Его вызывали и в Патриархию, но он в те годы был уже слишком стар и слаб для такого путешествия. Этот старец старцев почил в возрасте 80 лет в 1959 году.

* * *

Об этом благословенном духовнике – папа-Дорофее, рассудительнейшем, приятном в общении,– мне рассказал почтенный иеромонах Акакий из братства Пахомеев. Духовник папа-Дорофей жил в скиту монастыря Кутлумуш вместе с двумя послушниками. Его приглашали также в монастырь Есфигмен, чтобы возложить на него обязанности игумена, но он смиренно отказался, не желая оставлять своего умного делания.

В течение десяти лет папа-Дорофей исполнял обязанности служащего священника в Протате, где был признан и лучшим уставщиком. Ему исповедовался и тогдашний архиепископ Кипра Леонтий. Бог весть, какими судьбами, но последние годы своей жизни он провел в исихастирии Святого апостола Иоанна Богослова, в районе Папагу Афинской митрополии.

Папа-Дорофей обладал великимдаром духовного наставничества. Он умел умиротворять приходящих к нему людей, был прекрасным пастырем, опытнейшим врачом и целителем душ человеческих и духовным оазисом, как на земле афинской, так и в Пустыни Святой Горы. Так много было желающих исповедаться или получить его совет, что образовывалась большая очередь и люди часами ожидали встречи с ним. Под конец жизни он лишился телесного зрения, чтобы еще более развиться его зрению внутреннему – умному и духовному.

* * *

Приснопамятный старец X. из Святой Анны рассказывал:

– «Ударил колокол. Я вышел на балкон и увидел плачущего геро-Онуфрия.

– Что случилось, старче? Что означает этот звон колокола? – спросил я его с тревогой.

– Духовник папа-Игнатий закончил свой путь,– был его ответ.

Когда я это услышал, то чуть не лишился чувств от сильнейшей скорби. Геро-Онуфрий тотчас же поднялся в нашу каливу Святой Троицы и сказал мне:

– Теперь, благословенный, уже очень трудно найти духовника, который сочетал бы практическое делание с созерцанием, и, как мне говорил покойный старец, папа-Мина, придет время, когда монахи будут говорить: Исповедайтеся Господеви, яко благ (Пс. 135, 1)... Где теперь то, о чем написано в Писании: спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе (Втор. 32, 7)?

– А что будет теперь с нами, когда духовника уже нет рядом? – снова спросил я его.

– Что ты меня спрашиваешь, благословенный? – ответил он. – Есть ли еще такие духовники, как папа-Игнатий, чтобы они, кроме всего прочего, были так же верны преданию нашего священного места?

И геро-Онуфрий рассказал мне следующее.

Папа-Игнатий пришел на Святую Гору в юном возрасте из Серр. Свое имение он оставил малоимущим и пришел сюда босым и с одним посохом в руках. Придя к старцу Неофиту на Катунаки, он не поднимал глаз, чтобы рассмотреть, есть ли у него хлеб, соль или еще что-либо съестное. Он только немного полюбопытствовал и увидел ветхие четки на триста узлов, книгу Исаака Сирина, заплесневелый сухарь, Четвероевангелие, Псалтирь и книгу Фикараса[3]. Когда он увидел все это, то обнял и поцеловал это в душе и тотчас поступил в подчинение к старцу Неофиту. Папа-Игнатий не думал, есть ли у него вода или хлеб, а только благодарил Пресвятую Богородицу за то, что Она сподобила его Своей милости и передала в руки великого аскета.

На Катунаках царило тогда крайнее молчание, вечная молитва, постоянныеслезы. Там даже не было церкви, и если отцы хотели причаститься, они шли в Малую Анну или в большой скит Святой Анны. С благословения монастыря[4] папа-Игнатий был пострижен в монашество. Добродетель его видели все отцы и просили Великую Лавру рукоположить его во священника, и не только рукоположить, но и сделать его духовником, притом что ему тогда было всего 26 лет. Все отцы, безмолвствовавшие в то время на Катунаках, видели, что это был нечеловек, а сверхчеловек! Он имел такое послушание, что даже для удовлетворения естественной телесной потребности клал поклон своему старцу Неофиту. Старец посылал егоразутым по снегу в Карею, и тот никогда не отказывался. И все – русские, сербы, болгары, румыны – приходили и исповедовались у него, потому что видели его преподобническую жизнь.

* * *

Прекрасным духовным наставником и совершителем Таинства исповеди был Михаил Слепой из храма Святых Архангелов в квартале беженцев Новая Швейцария в Афинах. (Этот храм был подворьем каливы Введения во храм Пресвятой Богородицы скита Святой Анны.) Бесчисленное множество душ, найдя в папа-Михаиле опытного и рассудительного Советчика и отца, спешило сложить с себя бремя грехов, утолить свою жажду чистейшей водой православного предания и учения под епитрахилью этого слепого духовника, в его духовной пристани. Храм святогорцапапа-Михаила стал православным оазисом, прохладой и утешением в пустыне окружающего мира, особенно в тот период, когда в столице подули чуждые ветры рационалистического протестантизма, принесенные баварцами в лице Оттона и его преемников[5].

* * *

В скиту Святого Димитрия монастыря Ватопед в конце XIX века жил знаменитый духовник иеромонах Дионисий. Он написал исключительную книгу под названием «Следом за Христом», поскольку сам в теории и на практике следовал по стопам Господа нашего, руководствуясь Святым Евангелием.

Папа-Дионисий пользовался всеобщим уважением и почтением, особенно со стороны подвизавшихся на Святой Горе патриархов Неофита и Григория V. Последний, чтобы увидеть его, шел из Иверского монастыря пешком более трех часов.

* * *

Великим по своим подвигам и добродетелям был духовник Симеон (1864–1919), который происходил от корня Хаджи-Георгия. Он много лет жил вне Святой Горы, по большей части на Пелопоннесе, духовно наставляя верных и проповедуя слово Божие. Несмотря на постоянные болезни, он не ел ни мяса, ни яиц, ни молока. Даже на Пасху вместо яиц красил картофель, как и Хаджи-Георгий. Под конец жизни папа-Симеон удалился в одну из пещер на окраине какой-то деревни и, питаясь лишь травой, всецело погрузился в молчание и молитву.